Их племя. Почему молодежные группировки в Ульяновске предпочитают не замечать

Несмотря на то что молодежные околокриминальные группировки в нашем городе некоторые продолжают считать вымыслом прессы, объективные данные говорят об обратном.

Из примерно 100 000 молодых людей города как минимум каждый 20-й отождествляет себя с криминальным миром, хотя бы и в социальных сетях. 

Данные, приводимые нами, вы можете проверить самостоятельно: в регионе проживают 118 533 школьника от 7 до 18 лет. При этом в социальных сетях («ВКонтакте») в группе «✵Криминал✵» (символ - так называемая «воровская звезда») состоят 436 несовершеннолетних ульяновцев, «Воры в Законе» - 113, «А.У.Е.» - 1 122. Перечислять все группы не имеет смысла - в каждой от 40 до 1 000 молодых людей из нашего региона. Всего в примерно 20 группах (значительная часть заблокирована на территории РФ, что не мешает им быть функционирующими) - более пяти тысяч подростков из нашей области, связанных с криминальными сообществами «ВКонтакте». Отметим, что множества подписчиков являются не совпадающими, то есть на группы подписаны не одни и те же молодые люди. 

Почему «состоит в группе» означает «отождествляет себя»? На этот счет есть исследование «Социальные сети как особый канал самопрепрезентации индивида» кандидата социологических наук Маргариты Карповой и Марины Мониной. Если коротко, их исследование показало, что пользователи склонны размещать информацию, соответствующую или их реальным убеждениям, или тем убеждениям, которые они хотели бы разделять. Подростков это касается в особенности. 

Значит ли это, что все они состоят в реальных преступных группировках? Нет, но это как минимум доказывает так называемое «проникновение криминальной субкультуры» в подростковую среду. То есть молодые люди открыто интересуются символикой, музыкой, ритуалами, традициями преступного мира и, возможно, разделяют соответствующее мировоззрение. Эти 5% распространяют влияние дальше, вне интернета - среди сверстников, одноклассников. 

Есть в социальных сетях и группы, связанные с конкретными территориальными молодежными ОПГ (например, «Центр-Камаз», в группе примерно 200 подростков), их мало, некоторые заброшены. Открыто сообщать о своей группировке в социальной сети, разумеется, не поощряется - чаще, чтобы определить себя, подростки выбирают сообщества общекриминальной, «уличной» направленности как маркер в системе «свой - чужой».

Напрашивается вывод: с криминальной субкультурой связано не менее 5% подростков региона, в реальности - скорее, около 10 - 15%. Ребята, как показывает анализ их страничек, живут в разных районах, учатся в разных школах, то есть так называемое «А.У.Е.» есть практически в каждом образовательном учреждении. Где-то в большей, а где-то в меньшей степени. 

Иллюстрация проникновения криминальной субкультуры: в начале августа три десятка молодых людей в Заволжском районе Ульяновска попытались «отбить своего» у сотрудников Росгвардии. В открытый конфликт с правоохранителями, по предварительным данным, вступили более 10 человек, некоторые из них нанесли работникам правоохранительных органов телесные повреждения, а также пытались завладеть табельным оружием. Следственным комитетом было возбуждено дело по части 1 статьи 318 Уголовного кодекса РФ - применение насилия в отношении представителя власти.

Организованные молодежные сообщества, сформированные вокруг криминальной субкультуры, - это серьезнейшая проблема, которая пока дает о себе знать или нечастыми инцидентами на улицах, или сообществами в социальных сетях. Однако при неблагоприятных обстоятельствах околокриминальные подростки могут стать ресурсом и для экстремистской деятельности - протест против государства и общества, культ насилия, характерный для юных «арестантов», могут возглавить, скоординировать. Работа по борьбе с так называемым «А.У.Е.», в любом случае, должна начаться с однозначного признания существования проблемы, с признания ее масштаба. С честного и четкого анализа количества реально вовлеченных в криминальную субкультуру подростков, с определения причин, по которым они ее выбирают, с выяснения механизмов вовлечения. Признаем ли мы?