Немцы хотят переехать в Крым, а там для них «железный занавес»

Неприятно, пожалуй, всякому человеку слышать в свой адрес «руссишес швайн», даже если человек этот чистокровный немец. Вот Пауль Флицлер и не сдержался, когда услышал. Отчего и попал под немецкий суд за превышение полномочий. После этого случая его благостное отношение к исторической родине, то бишь к Германии, переменилось, и в последние годы он очень хочет переехать с семейством в Крым, устроить свой быт и бизнес.

Как рассказал мне Пауль (в России – Павел), предки его лютеране - ремесленники по фамилии Флицлер. До середины 18-го века жили под Франкфуртом-на-Майне. Доходы со всех ремесел тогда в Германии шли в казну католической церкви. А церковники уж решали, кому и сколько выдать на пропитание. Лютеранам распределялось меньше, и это вызывало обиду. Когда Екатерина Вторая, при первом крещении лютеранка, предложила немецким единоверцам переехать в Россию, то тысячи и тысячи немецких лютеранских семей собрали скарбы и двинулись на восток. В основном в Поволжье. С началом Великой Отечественной войны немцев, известно, вывезли за Урал, в Казахстан, в Киргизию.

Павел снимает квартиру в Обнинске, где и пытается получить вид на жительствоФото: Николай ВАРСЕГОВ

Павел родился уже в Павлодаре. В 1989 году, когда оставаться в Казахстане стало уже опасно, уехал с семьей в Германию. Там в городе Ингольштадт ему выдали документы на имя Пауль. Пошел устраиваться на работу в автобусный парк, заявив хозяину, что он в Казахстане работал водителем автобуса.

- И тут хозяин меня спрашивает с нарочитым удивлением - а что, в Казахстане есть автобусы? Я отвечаю, мы там на ишаках и верблюдах ездили, их автобусами называли. Он мне: ты почему так со мной разговариваешь?! Так вы, говорю, сами так начали. Всё, говорит, свободен. Нет у меня для тебя работы.

Помыкался Павел, но устроился в другую автобусную компанию. Работал до середины 90-х. Все шло отлично, пока инцидент не вышел.

- Однажды меня поставили на школьный рейс. Везу я группу в поселок и вижу в зеркало в конце салона трое подростков - лет по пятнадцать им. Один ножом режет спинку сидения. Остановился, подошел, но не могу понять, который из них порезал. Спрашиваю: кто? Все отрицают, мол, так и было. Ладно, говорю, тогда всех троих вас в полицию отвезу. Тогда двое показывают на одного – это он. Хорошо, говорю, вас выпущу, а он поедет со мной в полицию. И тут этот с ножиком как понес на меня: да кто ты такой, руссишес швайн! Ну я всех выпустил, а этого сгреб за шкирку. Сейчас, говорю, посмотрим, кто тут швайн. Он как завопил, заплакал, что я его пожалел, не повез в полицию, выпустил. И это была моя ошибка. Потом сообщил начальству, что так и так. Шеф говорит, зачем ты ввязывался? Нам бы страховая компания и так бы выплатила за ущерб. А теперь у тебя неприятности будут явно. Так и вышло. Меня вызывает директор школы, говорит, что негодяй этот написал на меня заявление, что я его избил и полиция уже завела дело. Объясняю, что я не бил. Директор говорит, верю. Пацан этот отморозок, все учителя от него плачут, но ничего не могут сделать, так как папа у него большой человек. И хотя никаких следов побоев на этом типе не обнаружили, свидетелей нет. Но суд все равно присудил мне огромный штраф за моральный ущерб и судебные издержки. Из автопарка я с горяча уволился. Устроился в страховую компанию. Там была зарплата очень хорошая, но скоро понял, что работа страховщика это обман людей. Не по мне это.

Баварские квартира и дача не удерживают Павла в ГерманииФото: Личный Архив

И ОТКРЫЛ ОН МАГАЗИН С РУССКОЙ ГРЕЧКОЙ

А тем временем в Ингольштадт прибывали и прибывали русские немцы. Их набралось уже около 25 тысяч. Многие страдали от непривычной пищи. От резиновых овощей и фруктов. И Павел смекнул, если он откроет здесь русский магазин с русскими продуктами, то дело должно быть выигрышным. Не ошибся. Только за одной рассыпчатой картошкой, за капустой рыхлой, которую можно солить, за настоящими яблоками, за гречкой выстраивались очереди. Поступали продукты из Беларуси, Прибалтики. Потом настроил местного немца фермера выращивать рассыпчатую картошку. И тот возрадовался от неожиданных и больших доходов. После Павел стал продавать даже хрусталь, ковры. Кассеты с советскими фильмами очень хорошо раскупались.

- Павел! - осенила меня идея, - а что бы тебе сейчас в Москве не открыть русский магазин? Я бы тоже встал в очередь за рассыпчатой картошкой. Резина турецкая всем уж осточертела.

- Москва не для меня. Очень тесный город.

Бизнес у Павла шел замечательно. До 2002 года, пока Германия не перешла на евро. Доходы резко упали, цены резко выросли, люди перестали стали меньше тратить на еду, а уж тем более покупать хрусталь с коврами. Торговлю пришлось закрыть. Занялся развозом тяжелой техники.

В 2005 году два немца предложили Павлу вложиться в бизнес на Украине. Там, говорят, под Винницей народ без работы мается и плодородный край позарастал бурьяном. Если под этой Винницей открыть свиноферму на базе разрушенного колхоза, то деньги дождем посыплются. Павел долго не соглашался, чувствовал, что на Украине можно и прогореть. Однако компаньоны уговорили. И возвели там ферму аж на 600 голов.

Украинский тот период Павел и вспоминать не хочет.

- Зато, - говорит, - мне наука. Больше никогда не поверю я человеку с украинским паспортом. Например, украли у меня экскаватор стоимостью 60 тысяч евро. Я даже знал, кто украл. Пошел в полицию. Полиция говорит, да ты сам украл, продал, да еще хочешь получить страховку. Вот мы на тебя сейчас дело и заведем.

Так и по свиноферме: вымогали, поджигали. Но немцы до последнего не сдавались. И наконец компаньоны Павла так сообщают радостно, что нашли они активного и надежного украинца! Поставили управлять хозяйством. За три месяца он наладил дело. Только потом исчез, укравши кассу и все, что возможно было. Писать в полицию бесполезно.

Павел с партнерами уже готовы в Крыму работать, да только нету видов на жительство

ДЕНЬГИ ПОД НОГАМИ ВАЛЯЮТСЯ!

С 2008-го Павел снова занялся отправкой техники. На сей раз из Европы в Туркменистан. Бизнес снова пошел отлично. В 2014 году у туркменов вдруг почему-то резко кончились деньги. Дело закрылось.

Тогда же в Европе начались черные времена. Из Африки и Ближнего Востока хлынули иммигранты. Начались грабежи, изнасилования. Русские немцы стали митинговать против южной иммиграции.

- А нам говорят, причем люди от власти, - вспоминает Павел, - какое вы имеете право? Вы точно такие же иммигранты. И мы вас приняли. Получается, что и нас приравняли к насильникам и бандитам. Тут многие наши поняли, что пора из этой Германии убираться. Дальше будет там только хуже. А куда податься русскоязычным? У всех на слуху в это время Крым, который Россия тогда подымать взялась. А это значит в Крыму движение и работа. И около ста семей у нас были тогда настроены, ну не то что бы сразу переселиться в Крым, а сначала его разведать.

В начале 2015 года Павел с тремя товарищами отправились посмотреть на Крым. Приехали, обалдели: деньги в этом Крыму практически под ногами валяются, и никто их не подбирает! Куда ни глянь – свалки железобетона. Если поставить станки дробильные, это же будет дешевый, но очень ценный материал для разных работ строительных, включая дорожные. В Европе такое давно практикуется, что спасает экологию, сокращает добычу щебня в карьерах. В России же почему-то выбрасывают отходы вместе с ценным металлом. Еще, подчитали немцы, в Крыму очень выгодно производство пенобетонных блоков строительных.

- Крым - это какое-то потрясение, - говорит взволнованно Павел. – Площадью он почти как Бельгия, а народу в нем в 5 раз меньше. Столько земель пустует, есть развернуться где. А какие красоты там!

К Павлу в Крым прилетела из Германии его жена ЛиляФото: Личный архив

Компаньоны со своими коммерческими идеями пришли к Руслану Бальбеку – бывшему на тот момент заместителю председателя Совета Министров Республики Крым. Ныне он депутат Госдумы.

Руслан Исмаилович выслушал и одобрил идеи немцев. Однако произошла загвоздка с оформлением видов на жительство. Эта загвоздка длится и до сих пор. Квоты для иностранцев, желающих переехать в Крым, очень уж ограничены. Их в первую очередь выдают крымским татарам. Но и тем не хватает, поскольку татары массово переезжают из Украины в Крым. А немцы и прочие европейцы, если когда и дождутся квот, то будет это нескоро.

Павел уже давно купил, застолбил несколько гектаров под Евпаторией. Но гражданства российского у него нету и по сей день

Несмотря на все передряги, Павел все же от прошлых бизнесов скопил на черный день и рискнул купить под Евпаторией несколько га земли. Там же купил квартиру. Но хозяйничать он в Крыму не может, так как права-то «птичьи». Умные люди ему советуют оформить с крымчанкой фиктивный брак. Но Павел, верный семьянин, ни за что не пойдет на это. Теперь он пытается выправить вид на жительство через город Обнинск, где с квотами на гражданство не так сурово. Но и здесь уж который месяц дела не движутся. Например, чиновники задают вопрос: почему он по свидетельству о рождении Павел, а по немецкому паспорту Пауль? И Павел летит в Германию, получает справку, что имя ему переиначили уж в Германии, что он на деле – Павел. Чиновники не доверяют справке и требуют апостиль – международную печать, подтверждающую документ. Павел опять в Германию, а там ему отвечают: справку выдало консульство, а потому апостиль к ней не полагается. «Нет, полагается!» - говорят в России. «Не полагается!» - отвечают им из Германии. И Павел мечется между странами, не понимая, чем дело кончится. Но настроен весьма решительно переехать в Крым, где столько железобетона брошено, что и праправнукам не управиться.

На своей даче в Баварии Павел разводит голубей. Хочет их тоже переселить в КрымФото: Личный архив

ОТ АВТОРА

Ерунда какая-то получается. Мы запросто принимаем к нам всякий опасный сброд, который с ножами на наших людей бросается. Но зачастую людей полезных не пускаем на их же, по сути, родину. Вот тот же Павел - он по рожденью наш, и говорит по-русски, от наших не отличишь. Разве только не матерится. В беседе со мной он вольно или невольно, поминая Германию, произносит всяк раз «у них», про Россию же говорит «у нас». Нет, ты нам, Павел, давай, вези еще двадцать справок, подтверждающих твою личность. А мы подумаем. Может еще лет пять.

Я переписываюсь сейчас с еще одною советской немкой, которая тоже не прижилась в Германии, мечтает домой вернуться. Немка та предрекает, что скоро потоки немцев, включая и коренных, хлынут опять в Россию, как когда-то при Катерине. Ибо в Европе стало неуютно и даже страшно жить из-за иммигрантов с юга. Детям на уроках секс-просвета преподают порнуху. А гей-парады тут сплошь и рядом. Ювенальщики на детей охотятся. На террористов управы нет. Так уж лучше в России жить.

И если немцы к нам побегут опять, то их бы следовало принять, как людей, в большинстве своем, нужных, трудолюбивых. Но с нашими вот законами и туго соображающими чиновниками с задачей этой, боюсь, не справиться. А ныне в Германии, кстати сказать, около четырех миллионов тех наших немцев, многие из которых так и остались русскими.

А за историей Павла Флицлера и его товарищей мы еще последим и сообщим читателю, чем все же дело кончится.

ИСТОЧНИК KP.RU