В День дальней авиации вспоминаем о подвигах Ивана Полбина

Сегодня, 23 декабря, в нашей стране отмечается День дальней авиации. Ульяновск славится летчиками, что воевали в период Великой Отечественной войны, ведь у нас будущих пилотов растили в военной авиационной школе пилотов. Однако наш прославленный земляк, Герой Советского Союза Иван Полбин не заканчивал эту школу, он прошел Оренбургскую военную школу летчиков. В этот праздник еще раз вспомним о его жизни и подвигах — по воспоминаниям сослуживцев и близких, которые сохранились в Архиве новейшей истории Ульяновской области.

Школьный друг Полбина Михаил Тупицын вспоминал, насколько сильно Ивана Семеновича тянуло к учебе, он жил этим. Еще в дореволюционное время Полбин закончил сельскую трехгодичную школу и мечтал пойти обучаться дальше, хотя простые крестьянские дети, как и он сам, добиться получения образования практически не могли. К тому же осложнило получение образования Ивану Полбину смерть отца: он был старшим сыном в семье и был обязан взять на себя заботу о домочадцах. Свой долг он выполнял, хоть и было сложно для подростка работать на железной дороге в районе станции Выры.

Мечта Полбина сбылась осенью 1922 года, когда он поступил в Карлинскую среднюю школу–интернат. Тогда помимо страсти к учебе у сельского подростка появилась мечта стать летчиком. Одноклассники не воспринимали эти грезы всерьез,  недооценивали  своего товарища.

— Из его рассказов о военных летчиках, проявивших себя героями в первую империалистическую войну, об отечественных самолетах «Русский витязь», «Илья Муромец» можно убедиться, что Ваня Полбин успел много прочитать об авиации, о ее истории. Он мог часами говорить об этом, — вспоминал Михаил Тупицын.

Со временем Полбин начал заниматься в школе военной  и спортивной  подготовкой.

— Он увлекался, можно сказать, тяжёлой атлетикой. Но вместо штанги он занимался с двухпудовыми гирями. Мне военные товарищи его рассказывали, что и на службе Ваня Полбин не расставался с гирями и даже брал с собой в самолет и при первой же возможности тренировался на этих исконно русских спортивных снарядах. Больше того, и в штабе при входе в кабинет генерала Полбина лежала двухпудовая гиря, и каждый проходивший к нему летчик должен был поднять несколько раз эту гирю, о чём ему докладывалось. И если количество подъема гирь было приличное, он говорил вошедшему: «Молодец, штурвал самолета будет в крепких руках», — рассказывал товарищ героя.

Однако, несмотря на желания Ивана Полбина и его усердие, он мог и не стать летчиком. Первая медицинская комиссия не призвала его в Красную армию «по состоянию здоровья». На тот момент главный врач комиссии нашел у парня серьезное повреждение левой руки. Причиной тому была детская травма (порез сухожилий), которую Иван Семенович получил, когда учился жать рожь серпом.

О своем разочаровании Иван Полбин первым делом рассказал своему другу. Как вспоминал потом Михаил Тупицын, глядя куда-то за Волгу, будущий герой сказал:

— Неправда, я все равно буду лётчиком, без авиации у меня не будет жизни. И ты увидишь, Миша, я ещё добьюсь своего, и докажу этому эскулапу, что буду авиатором!

Своего Полбин добился и в 1929 году поступил на обучение в город Вольск. Так и началась его летная жизнь.

— Прибыл он к нам в полк во время боевых действий у реки Халхин-Гол — стройный, подтянутый, с отличной командирской выправкой и хорошей лётной подготовкой. Полбин был отличный пилот, он летал днем и ночью, в простых и сложных метеоусловиях. Его экипаж бомбил с горизонтального полета и пикирования. Он был новатор во многих авиационных вопросах и наземной подготовки летного состава для боя, — вспоминал сослуживец Ивана Семеновича Василий Фомин.

Герою Советского Союза Геннадию Новикову посчастливилось служить под командованием Полбина. Больше всего летчику запомнился боевой вылет 20 октября 1943 года, когда Иван Семенович совершил один из своих подвигов.

— Мы стали свидетелями особого, небывалого в истории Отечественной войны случая. Группа 17 самолетов ПЕ-2, которую вел  Полбин, в неблагоприятных метеоусловиях с высоты 500 метров бомбардировала и обстреляла железнодорожные эшелоны гитлеровцев на станциях Александрия и Протопоповка, — рассказывал он.

При отлете от цели летчиками была замечена группа фашистко-немецких бомбардировщиков Ю-87, находящихся в кругу над истребителем. Тогда Полбин дал команду прикрыть аэродром, не дать взлететь немецким истребителям. Группа Пе-2 открыла огонь из носовых крупнокалиберных пулеметов и сходу врезалась в строй Ю-87. В результате небывалого воздушного боя, когда советские бомбардировщики навязали бой противнику, было сбито 6 самолетов врага и зажжен 1, при этом вражеский Ю-87 сбил и другой зажёг лично Полбин. Таким образом был сорван боевой вылет немецких бомбардировщиков, так как остальные Ю-87 сбросили бомбы в районе своего аэродрома и будучи пустыми улетели, спасаясь от неминуемой гибели.

В самых трудных боях Полбин сам участвовал. Не раз при этом совершая невероятные поступки.

— Он – наш командир, — писал Герой Советского Союза Леонид Жолудев, — всякий раз находил тот единственный в данных условиях тактический прием, который позволял успешно выполнить боевое задание и без потерь со своей стороны возвратиться на свой аэродром. Приходилось диву даваться, как он может все так быстро осмыслить, везде успеть и своим примером неутомимости и бодрости постоянно укреплять в людях уверенность в нашу победу.

Многие помнили Полбина как командира строгого, кто-то, наоборот, вспоминал доброту и сердечность героя, но были у него и свои слабости – он любил полеты. Весной 1942 года полк Ивана Семеновича получил новую технику – пикирующие бомбардировщики Пе-2, о которых давно мечтал советский герой. Он обрадовался новинке , несмотря на то, что ему лично нужно было в кратчайшие сроки обучить летный состав пилотированию на них. Полбин вызывал каждого командира и несколько пилотов, которых размещали в кабине на сидении штурмана. Обученные командиры должны были проводить занятия по этому примеру уже со своими летчиками. Стрелок-радист из экипажа авиаполка Игорь Копейкин побывал на таком «уроке пилотирования» вместе со своим командиром, старшим лейтенантом Ушаковым.

— Экипаж в самолете. Слышу голос Полбина, он говорит Ушакову, что будем пикировать с высоты 4000 метров. Набрали нужную высоту, Иван Полбин говорит, чтобы следили за моментом ввода в пикирование без применения автомата. Через несколько секунд я неожиданно начинаю отделяться от сидения, переворачиваюсь, мои ноги тянет в верхний люк. Невесомость!? Я успел ухватиться за рукоятки люкового пулемета. Самолет несется куда-то вниз, в кабине – откуда-то пыль, летают мелкие незакрепленные предметы. Уши заложило. Через мгновение меня сильно прижало к низу фюзеляжа, глаза готовы были выскочить из орбит. Первое время я ничего не мог сообразить. Вскоре перегрузки кончились, и я, как сквозь вату, слышу: «Ну как, радист, порядок? Идем на повторное пикирование», — писал в своих воспоминаниях Копейкин.

Погиб герой в бою на свое 40-летие. Елена Чермисова, которая попала в полк Ивана Семеновича в 16 лет, вспоминала об этом и так:

— В день своего сорокалетия, 11 февраля 1945 года, Иван Семёнович совершал свой 157 боевой вылет. Громил фашистов в небе над польским городом Бреслау. Весь штаб, весь корпус, как всегда, ждали возвращения командира, чтобы поздравить его с сорокалетием. Иван Семёнович не вернулся. Мы долго не могли поверить. Не укладывалось в голове, что его нет. Ждали, что вот-вот появится его самолет, как всегда помашет крыльями… Мы не уходили, уже со слезами смотрели в небо, прислушиваясь к гулу самолетов… Ещё много дней и ночей ждали Ивана Семёновича. Трудно было смириться с мыслью, что он погиб, такой дорогой нам всем, как часто называли его «Батя».

С войны Полбина не дождались жена и трое детей, а в апреле 1945 года летчика наградили посмертно второй медалью «Золотая Звезда».

По материалам Государственного архива новейшей истории Ульяновской области

Фото архив и  library.pilotsclub.ru