Мистика Ульяновской области. Кого хоронили стоя и где река забурлила

Кузоватовский район славится своими народными традициями, которые переходят из века в век. А разнообразие проживающих здесь народов создает совершенно необычный колорит, который сложно встретить в других местах области. Можно сказать, что этот район – настоящая страна сказок, спрятанная в лесах, озерах и болотах.

И первой точкой нашего путешествия будет сам поселок Кузоватово, где на площади был создан парк деревянных скульптур «Сказки резчика Сорокина».

Детский парк «Сказки резчика Сорокина» 53°32′38.4″N 47°41′13.1″E

Кузоватовский район известен густыми и часто непроходимыми лесами, для местных жителей резьба по дереву издавна являлась обычным занятием, которым чаще всего занимались зимой, когда закончены основные сельхозработы. Но славу району  как центру деревянного зодчества,принесла династия столяров-краснодеревщиков Сорокиных. А началось все в селе Старая Ерыкла Тереньгульского района, где родился Пётр Григорьевич Сорокин. С восьми лет он занимался резьбой по мебели, работая на местного помещика. Учеба проходила трудно – старые мастера не хотели делиться своими секретами, но упрямый характер и понимание дерева сделали из мальчишки настоящего мастера. Перебравшись в Кузоватово, Петр Григорьевич обучил делу своего сына Семена, который прославил район своими скульптурами. Именно Семен Петрович стал участником многих выставок народного творчества, где его нередко награждали.

Так, резная скульптура «В.И. Ленин у шалаша на станции Разлив» на одной из всесоюзных выставок получила четвертую премию и была передана в Дом народного творчества имени Н.К. Крупской в Москве. Уровень мастерства Сорокина был так высок, что его работы хранятся сейчас в Русском музее Санкт-Петербурга, в Доме народного творчества Москвы, музеях Ульяновска, Сызрани, в частных коллекциях России и зарубежья. В память об этом мастере в Кузоватове решили создать парк деревянных скульптур, для этого пригласили мастеров со всего Среднего Поволжья. В результате общей работы получилась многонациональная сказка, где русские народные сюжеты соседствуют с мордовскими, чувашскими и с мировыми. Ходишь, наслаждаешься и разгадываешь истории. Вот, например, сидит дед под елкой и подписано «КУЗ АТЯ», это на самом деле мордовский хозяин леса, не поклонившись которому,  в лес ходить было опасно.

А теперь мы направимся в интересное село Кивать, ставшее центром мордовской культуры нашей области.

Село Кивать

Кивать - село во многом уникальное тем, что здесь возрождаются народные мордовские традиции, а именно традиции эрзя. Эта народность, наверное, самая древняя на территории нашей области, хотя и не самая многочисленная. Селились эрзя, как правило, среди лесов и занимались сельским хозяйством, сбором ягод, грибов, бортничеством. Именно село Кивать стало одним из крупных центров эрзяшной культуры, но вот с историей его образования не все просто. Так, по некоторым данным, мордву сюда переселили из Посурья в 17 веке. Особый интерес представляет само название села КИВАТЬ. Я нигде не нашел ни одной разумной трактовки названия и ни одной исторической ссылки. Однако, разбирая мордовское словосложение, могу допустить такую трактовку: КЕВ (камень) + АТЯ (Старик), что можно трактовать как божество Хозяин Камней. И хотя среди многочисленного пантеона мордовских языческих богов о таком божестве не упоминается, но тут стоит указать, что многие божества имели исключительно местное значение и не встречались даже у соседей. Так почему же могли так назвать село? Тут вариантов два: либо в этой местности имелись культовые камни, которым поклонялись эрзя, либо это название более древнего населенного пункта или местности, перенесенное сюда самим народом,  как память родины. Так или иначе, но название явно языческое, говорящее о древности языка.

Реконструированное этническое поселение.  53°27′57.2″N 47°41′23.3″E

Для того, чтобы можно было ознакомиться с языческими корнями эрзя, на окраине деревни построен небольшой городок, где среди этнических домов и предметов быта поставлены и многочисленные чуры (деревянные скульптуры, изображающие дохристианских мордовских богов). Скажу сразу, что это только художественные образы для туристов, поскольку сами эрзя идолов, как правило, не делали. Да и мордовское язычество - вещь очень интересная и непростая.

Прежде всего у них, как и в крестьянстве, есть единый верховный бог – Чам-Пас, который и сотворил весь видимый и невидимый мир и управляет всем посредством подчиненных богов и богинь. Чам-Пас олицетворяет одно только добро, но, чтобы люди не забывались, он допустил Шайтана сотворить злых духов. А добрых духов родила доброе божество Анге-Патяй (богиня-мать).  Если человек сделает что-нибудь противное Чам-Пасу, он дозволяет злому духу нанести вред. Однако  если человек обратится к Чам-Пасу с мольбой об избавлении его от зла, тот запрещает злому духу пакостить. При этом человек должен жить доброй жизнью, молиться не только верховному богу, но и многочисленным подчиненным ему божествам. Удивительно, но и добрых, и злых духов получилось огромное множество, и они, по верованиям мордвы, точно так же размножаются, живут, женятся, ссорятся, имеют иерархию. Все как у людей.

Божества эрзя жили с людьми настолько близко, что практически любое действие требовало обращения к ним. Так, если ты пошел в лес, то помолись хозяйке леса, пошел сеять – помолись покровительнице земледелия, готовишь еду – помолись богу огня… Но при этом у мордвы не было никаких храмов, не было и служителей культа, зато было огромное количество мольбищ  или кереметов.   

Кереметами назывались огороженные тыном четырехугольные участки священной рощи с тремя входами. Люди заходили через южные ворота, через восточные ворота вводили жертвенный скот, через северные ворота приносили воду, чтобы варить жертвенное мясо. У восточных ворот ставили три столба, к которым привязывали жертвенных животных. Внутри керемета обычно росло старинное дерево. Это мог быть и дуб, и береза, и липа… Дерево считалось священным, поскольку объединяло три мира: ветви устремлялись в небо (верхний мир высших богов), корни уходили в землю (нижний мир умерших), а ствол – мир настоящий, где все люди и находятся. Для моления выбирался главный жрец, как правило, старейшина села, он залезал на священное дерево, с которого и произносил молитвы, упоминая множество богов. Затем жрец спускался с дерева, подходил к яствам, наливал в ковш пива, туда же клал мясо жертвенного животного, поднимал ковш к небу и призывал богов принять жертву. Молящиеся, повернувшись к востоку, поднимали руки к небу, призывая помощь богов. Мясо, хлеб, соль и пиво бросали также в жертвенный огонь. Интересно, что такими мольбищами были не только священные рощи, но и кладбища. У мордвы было очень много кереметов: от общенародных, объединяющих всю нацию, до сельских, родовых и домашних. Именно последними и пользовались чаще всего. А вот общенародные Раськень Озкс (народные моления) были запрещены указом царя аж с 1629 года и возродились только в 2004 году.

Особенное отношение у мордвы было и к кладбищу. Смерть представлялась переходом в иной мир, но умершие родственники следили за делами живых и могли как помочь, так и навести беду. Поэтому на территории мертвых нельзя было косить сено, собирать ягоды и грибы, рубить деревья на дрова. К мертвым, живущим в тоначинь веле (в потусторонней деревне), обращались с просьбами о решении и домашних проблем, и общественных (например, вызвать дождь в засуху). Чтобы задобрить умерших предков, эрзянин шёл ночью на кладбище, взяв с собой жертвенную трапезу (хлеб и соль). Придя на место, он ложился спать. Именно во сне умершие и давали нужные советы. Интересно, но первые покойники считались стражами кладбища, и их хоронили стоя. Обычно это была старая дева или безродный мужик (иногда оба). Считалось, что эти охранники могут затащить в землю чужака (уж не от этой ли традиции пошел страх гулять по кладбищам).

Православие и эрзя.  53°27′50.9″N 47°41′04.8″E

Итак, вернемся к селу Кивать, жемчужиной которого является старинный православный храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Это уже третий храм на одном и том же месте. Первый был разобран по ветхости, второй сгорел. Изначально церковь строили для того, чтобы приобщить мордву к православной вере. Но получалось это у священников не очень: православие вроде бы приняли, но от своих богов тоже отказываться не спешили. Так Иисус у мордвы нередко считался сыном верховного бога Чам-Паса, а Богородица ассоциировалась с Анге-Патяй (богиня-мать), а остальные святые считались божествами более мелкими. Хитрая мордва даже на своих молениях в кереметах стала упоминать среди своих богов и православных святых, и Богородицу, и Иисуса, дабы случайно не обидеть. Так и непонятно было: то ли православие вписалось в мордовскую религию, то ли наоборот. О сложном отношении к православию мордвы писал настоятель Казанской церкви села Кивать протоиерей Александр Ираклиевич Жемчужников: «Духа христианской религии почти никто из прихожан не понимает, несмотря на то, что мною принимаются все меры; во все посты ведутся внебогослужебные беседы. (...) Вся религиозность их сводится к исполнению христианских обрядов и необходимых таинств». За многолетние служение в храме Жемчужников отметил, что люди чаще приходят в церковь молиться либо в период эпидемий, либо в голодные годы, а когда хороший урожай и все здоровы – храм пустеет. «Гром не грянет -  мужик не перекрестится», – с грустью пишет он.

Сохранилась хоть и не местная, но интересная легенда о том, как поп крестил мордву: «Но пришел в мордовское село русский поп и сказал: грех давать детям звериные имена!.. И дети ваши, и вы сами, некрещеные рыла, через это в ад попадете. Всех вас черти на медленном огне поджаривать будут... Пригорюнилась мордва. Уж очень грозным русский бог показался. Спаси нас, батюшка поп, просят женщины. Спасу, говорит поп. Только надо мне перво-наперво вас всех в речке окрестить и новые православные имена дать. Как же так, думает мордва, всю жизнь человек носил свое имя, данное родителями, и вдруг по-иному надо его называть?.. Значит, человек уже не тот будет, а другой. У жены другой муж, у мужа другая жена, и дети у них другие... Не могли постигнуть этого люди. И в речке креститься боялись. А вдруг Ведява (владычица вод) за ноги схватит и к себе в подводное жилище утянет!.. Зачем, спросит, русскому богу свое настоящее имя отдал? Как ни старался поп, и наказанием на том свете грозил, и рубахи новые сулил тому, кто крестится, ничего у него не выходило. Никто не соглашался в речку лезть. Тогда привез поп бочку водки и поставил ее на луговом берегу. А на противоположном высоком берегу, где село, собрались все жители, интересно им все же, что собирается поп делать со своей бочкой. А поп и говорит: кто речку переплывет или вброд перейдет, трижды с головой окунувшись, тому кружку водки даю. Стоит он возле бочки – в одной руке крест, в другой кружка. Ну, некоторые из мужиков кинулись в воду. А толпа на берегу стоит и смотрит: утащит их Ведява под воду или нет? Нет, не утащила... Тогда двинулись скопом, наперегонки, аж река забурлила».

Теперь, спустя времена богоборства и социализма, местное население в церковь ходит более охотно, а вот своих родных богов многие, увы, позабыли. Однако  погрузиться в культуру эрзя можно, приехав в это уникальное село, особенно на национальные праздники.

Ну а мы отправимся в еще один интересный уголок Кузоватовского района – село Красная Балтия.

Красная Балтия.  53°25′27.5″N 47°33′25″E

История этого села началась в 1875 году, когда сюда после отмены крепостного права в поисках лучшей жизни переехали латыши. Здесь они арендовали земли и основали латышский хутор из 60  дворов. Позднее были построены кирха и школа. Земли латышам достались бедные, поэтому многие из них подрабатывали в соседних селах и заводах. Трудолюбие давало шанс жить лучше, чем на исторической родине, но разбогатеть особенно не получалось. Поэтому многие латыши с радостью приняли советскую власть и верно ей служили. Так, один из сельчан, Вилли Янович Скультин, стал секретарем Симбирского губкома РКП(б), а в дальнейшем авторитетным журналистом, работником ЦК КП Латвии. Впрочем, больше это село интересно совсем другим. Это единственное село Ульяновской области, где проходит традиционный латышский праздник Лиго, чьи традиции невероятно красивы и относят нас к дохристианской языческой традиции народа. 

Праздник этот имеет более чем тысячелетнюю историю, еще этот праздник называют «Янов день» по имени Иоанна Крестителя. Кстати, имеется и русский аналог этого праздника, который нам известен как ночь Ивана Купалы. Смысл праздника в том, чтобы задобрить бога плодородия, чтобы он послал хорошие урожаи и увеличил поголовье домашнего скота. Отмечается этот праздник в день летнего солнцестояния, когда наступает самая короткая ночь в году, с 23 на 24 июня. Праздник имеет огромное количество традиций.

Все начинается еще днем, когда люди собираются на природе и готовятся к празднику. Именно в это время начинают сбор трав, которые приобретают особые целительные и магические свойства, пьётся хорошее домашнее пиво с тминным сыром, собираются дровницы для костров, заготавливается аир (высокая болотная трава), идет бойкая торговля. Девушки и парни вяжут венки, для мужчин из веток дуба, а для женщин из полевых трав. Считалось, что дубовый венок дает парню силы и здоровье на целый год. Такие венки не выбрасывали, а вешали на стену и только на следующий праздник Лиго их сжигали в костре. Однако основные действия начинаются с наступлением темноты, когда разжигаются костры. Вокруг костра начинают водить хороводы с песнопениями и выкликами «Лиго!», которые считаются оберегом хорошего урожая. В это же время влюбленные, взявшись за руки, прыгают через костер. Считается, что если руки не расцеплялись, то совместная жизнь будет долгой и дружной. Костер – обязательный атрибут праздника, это символ победы Солнца над ночью.

Также на Лиго принято зажигать огонь в бочке, поднятой на шесте, украшенной дубовыми листьями и крестами Лаймы. Крест Лаймы представляет собой знак грома, символизирующий свет, огонь и жизнь. В полночь начинается новое действо, когда молодёжь уходит в леса искать таинственные цветы папоротника. По преданию он распускает золотые лепестки только этой волшебной ночью в канун летнего солнцестояния. Важно не забыть взять с собой рябиновую дубину и идти в поисках цветка не оборачиваясь, поскольку тебя могут отвлечь тёмные силы. Если ищущий нашёл цветок, то нужно махнуть дубиной вокруг себя шесть раз и только тогда его сорвать, не обращая внимания на голоса нечисти, которая пытается тебя запугать. Цветы папертника даруют нашедшему счастье, но даже если вы нашли только светлячков, то и это принесет вам богатство. Впрочем, этот обычай используется молодыми лишь для того, чтобы уединиться вдали от посторонних глаз, что, кстати, тоже является своеобразной просьбой о плодородии богам.  Уже после полуночи незамужние девушки бросают свои венки в воду. Принято считать, что та девушка, чей венок не утонет, скоро выйдет замуж, а в воде, блестящей от света месяца и костра, в середине венка она непременно увидит лицо своего будущего жениха. После этого девушки бегут купаться, чтобы весь год оставаться красивыми и полными сил. Завершающая часть праздника наступает уже на рассвете, когда на травах выступает роса. Именно этой росой нужно обязательно умыться, чтобы стать моложе и привлекательней. Считается, что в эту волшебную ночь совершенно нельзя спать, ведь тот, кто уснет, тот проспит и счастье, и здоровье.

Удивительно, но традиции Лиго до сих пор живут в селе Красная Балтия, хотя латышей здесь осталось совсем мало, да и их любимое озеро в центре села, увы, совсем заросло. Впрочем, этот красивый праздник теперь проводят люди самых разных национальностей, продолжая древнюю традицию переселенцев.